Профессору снился очень странный сон, что среди ночи, когда он встал по нужде, то на обратном пути заметил, что дверь в кабинет приоткрыта, там горит свет и явно кто-то есть. Он, вместо того, чтобы заорать, или сбежать, или позвонить в милицию, заглянул в кабинет (мало ли какие глупости во сне не сделаешь) и увидел там открытое окно и сидящего в глубоком кресле клиента, которому явно так приспичило с ним пообщаться, что дождаться начала утреннего приема он не мог. Профессор поддернул пижамные штаны, сел за стол и строгим голосом начал:
- Ну, на что жалуетесь?
- На странное ощущение, что я делаю не то, что должен. И вообще не тот, кем мне должно быть… Отец мой дал мне указание делать то, смысл чего я не понимаю. Отец – он ведь такой добрый, так всех любит. И меня тоже… Бывало, когда-то давно больше всех именно меня привечал. Гладит, бывало, по головке и приговаривает: «дурачок ты мой…». А теперь я, вместо того, чтобы продолжать ему помогать, должен делать прямо противоположное. Зачем он отдалил меня от себя и не позволяет с собой видеться? – и собеседник захлюпал носом.
- Дизморфобии – дело обычное, подобные конфликты со своим отцом - тоже. Только говорите мне прямо, что Вы себе представляете. Вот Вы себе кем кажетесь?
- Дьяволом…
- В прямом или переносном смысле?
- В прямом.
- Дело обычное, это сейчас много популярнее Наполеона, после каждого нового мистического триллера у меня в отделении сразу несколько дьяволов оказывается, выясняют, кто из них самый дьявольский. Но литий, знаете ли, творит чудеса. Нет, тяжелее всего – когда что-то необычное. Вот, помню, был у меня вице-царь Краснопресненского района, вот с ним пришлось повозиться… Кстати – дьяволом, как я понимаю, быть очень комфортно – всякие дьявольские возможности, что захочешь, то все и делают?
- Если бы! Единственное, что хорошо умею делать - это появляться и исчезать…
Тут я покосился на раскрытое окно и заляпанный землей подоконник, но пациент не обратил на это внимание и продолжил ныть на одной ноте:
- да еще что по мелочам. Например, легкий сон вызвать или там насморк какой, а более серьезное – ни-ни. Наговаривают на меня людишки-то…
- А чем Вы, позвольте спросить, занимаетесь?
- А вот тут не понимаю! Создатель – он ведь добрый, только добра людям хочет, а мне сказал – или смущать души людей и обратно чтобы не возвращался, пока сам не скажу…
- Ну и что?
- Вначале старался, хотя понять не могу – зачем это. А потом бросил. Так – слоняюсь потихоньку. Никто меня не любит… - и пациент захлюпал еще больше.
- А как отношения с папой, не улучшились?
- Так он же меня не пускает. А братья, которые с ним остались, по секрету говорят, что от того, что я бездельничаю, только пуще рассердился. Нет – ну почему он сам мне прямо не говорит, зачем это все?
- А не может.
- Это как?
- Ну, он же добрый, но врать ему нельзя?
- Никак нельзя – подтвердил собеседник. Вот мне можно, хотя это у меня и плохо получается, а ему – нет.
- Ну так сами подумайте. Ему же нужно, чтобы душа сама к нему тянулась, верно? А как делать, если она в его существовании сомневается? Явиться или ангела там с дубиной для вразумления послать нельзя – уже не свободная вера, а принуждение, второй сорт вместо свободного и прозрачного голосованья, тьфу, волеизъявления. А вот если является дьявол, то тогда что?
- Что? – собеседник аж сморщил от натуги весь лобик.
- Как что? если есть дьявол, то есть и Бог. Ну, а тут любая, даже самая пропащая душонка сразу поймет, на какую сторону становиться.
- А чего он сразу прямо не сказал?
- А нельзя. Тогда получится, что это он вас сам послал, так что искренности веры уже не будет.
- Так это что же я… пациент запнулся, пытаясь подобрать слова.
- Вроде как разведчик и работаете под прикрытием. Свой среди чужих, чужой среди своих. И даже более того – самоотверженно вызываете огонь на себя. Примерно как герой коммунистического сопротивления Валерия Ильинична Новодворская, которая своим обликом и речами вызывает острое отвращение населения к столь ненавистной ей либеральной идее… ну, вот Вам и получше стало… значит, вот я на бумажке написал, что надо сразу в аптеке купить и как принимать, а завтра ко мне на прием придете, карточку заведем – и я Вам рецептик выпишу…
************
На этом месте сон профессора прервался от того, что жена профессора мягко, но решительно потрясла его за плечо:
- Слушай, у нас что – был кто ночью?
- Нет, а с чего ты взяла?
- А в кабинете свет горит.
- Ну, может, вечером, когда ложился, забыл погасить.
- А ты как-то одет странно. Что это ты в пижамных штанах и рубашке спишь?
Профессор, чтобы не заострять внимание супруги на своей рассеянности, прикрылся одеялом и стал потихоньку, пока жена не заметила, развязывать галстук, а сам кротко произнес:
- Значит, перепутал что.
- А запах какой-то странный в квартире, как будто серой несет. Не чувствуешь?
- Профессор спрятал в рукаве злосчастный галстук, постарался принюхаться, но ему мешал невесть откуда возникший насморк. Он для вида покрутил носом и сказал:
- Нет, нет ничего. Все хорошо – давай спать.
И они легли спать, и больше всю ночь никакие необычные происшествия им не докучали.
Посвящается Истинному Учителю Истины.
Journal information