June 17th, 2009

Типа дайджест от 17 июня 2009

Переход по щелчкуВ верхнее тематическое оглавление
Переход по щелчку Тематическое оглавление (Новости)
Переход по щелчку предыдущее по теме……………………………… Переход по щелчку следующее по теме
Переход по щелчку предыдущее по другим темам…………… Переход по щелчку следующее по другим темам
17 июня 2009 года. Субъективный обзор новостей в недостойных средствах массовой информации.
Бизнес, и ничего личного
Странные экспертизы от Третьяковки
Общественность против алкоголя
Любовь и кровь во вневедомственной охране

Кликабельно
«Комсомольская правда» пишет про положение в оборонной отрасли промышленности. Продолжается уничтожение оставшихся основных базовых предприятий. Уничтожают не враги – уничтожает бизнес. 99% вертолетов производил знаменитый вертолетный завод им. М.Л.Миля. Он был акционирован. Значительную часть акций купили зарубежные конкуренты этого предприятия, которым выгодно, чтобы наша армия начала покупать их вертолеты. На сегодня завод практически не существует, часть его зданий выставлена на торги. Столичный военно-промышленный комплекс «Базальт» производил оружие и боеприпасы, даже сегодня он продолжает снабжать армию своей продукцией. Но Министерство промышленности поменяло там директора, а новый уже продает 24 га территории, на которой располагается головное предприятие. Переезд в другие помещения означает гарантированное банкротство. Московский «Маяк», выпускающий авиационное оборудование, не работает, т.к. 6 лет продолжаются захваты, отчуждения, продажа цехов и судебные процессы между разными собственниками. Волгоградское предприятие «Баррикады» входило в перечень стратегических предприятий, теперь его оттуда исключили, втянули в долги, они продают цеха. Пермский пороховой завод производит 85% топлива для ракет. Его пытались обанкротить, сместили директора. Рабочие бастовали, чтобы отразить атаку рейдеров. Пока отстояли, но надолго ли, когда государству нет до этого дела. Вот так реализуется концепция, что частные оборонные предприятия будут эффективнее, чем государственные. Мол, как в США. Но мы – не в Америке. Частные владельцы должны быть уверены в госзаказе и получать хорошие деньги, акции иностранцам при этом не продают, наконец, нет людей, которые могут заплатить больше, чем государство. А у нас ничего этого нет. Новому собственнику проще всего все разбазарить и сбежать с деньгами, чем обеспечивать госзаказ, который могут и не оплатить и т.д. Да и не умеют они работать - они умеют разорять и воровать.
Кликабельно
«Комсомольская правда» пишет, что главной причиной грядущей отставки директора «Третьяковки» Валентина Родионова стал скандал с искусствоведческими экспертизами, которые «ГТГ» проводила для частных лиц. Дипломированные искусствоведы признавали подлинность за любыми подделками, причем вопрос об их компетенции тут не стоит. Просто не может быть, чтобы люди, хоть как-то знакомые с русской живописью, смогли «опознать» в копии с фрагмента одной из картин Маковского неизвестную работу Сурикова, а в полотне Светославского – картину популярного Саврасова. Жуликов вывела на чистую воду Росохранкультура, выпустившая 5 каталогов подделок. Покупателям возвращены деньги, но более никто не пострадал.
Кликабельно
«Газета» пишет о предложениях Общественной палаты о введении госмонополии на алкоголь, повышения акцизов на алкоголь, уголовной ответственности за нелегальное изготовление спиртных напитков и административной ответственности за самогоноварения для личного потребления, запрещении продажи алкоголя в утреннее, ночное время, в воскресение, ужесточении наказания за продажу спиртного несовершеннолетним, сокращении числа торговых точек, продающих коктейли и пиво. Ежегодно от алкоголя умирают 500-700 тыс. россиян. 80% убийств, 40% самоубийств, 60% ДТП происходят в пьяном виде. Но, скорее всего, мало что из предложенного будет приято в виде закона.
Кликабельно
«Твой день» пишет про перестрелку в отделе вневедомственной охраны г. Люберцы. 39-летний капитан Олег Мусерский застрелил 35-летнего старшего лейтенанта Бориса Старьянова двумя выстрелами в голову и попытался застрелиться сам, но промахнулся (вместо сердца пуля попала в мягкие ткани). Причиной ссоры стало то, что Мусерский написал на заборе огромными красными буквами: «Анечка, я тебя люблю». Анечка же была, так сказать, гражданской женой Старьянова (они жили вместе 6 месяцев) и любовницей Мусерского, кроме того, она была начальницей их обоих. В общем, любовник победил. Вот какая роковая женщина и какой служебный роман! Видимо, скучная работы в этой охране, вот они и позволяют себе такие страсти.

Интернет-новости: http://dok-zlo.livejournal.com/408341.html

И анекдот:
Петька Чапаеву:
- Все, Василий Иванович! Кризис позади!
- С тылу, значит, сука заходит!


Картинки не мои. Содержание оригинальных статей не мое и пересказывается максимально близко к тексту. Мопед тоже не мой.

promo uborshizzza
Buy for 60 tokens
Buy promo for minimal price.

«Рассказ моего приятеля»

Переход по щелчкуВ верхнее тематическое оглавление
Переход по щелчку Тематическое оглавление (Чужое)
Переход по щелчку предыдущее по теме………………………………… Переход по щелчку следующее по теме
Переход по щелчку предыдущее по другим темам…………… Переход по щелчку следующее по другим темам

«Эту историю я передаю, как услышал, не меняя ни слова. У меня нет оснований сомневаться в ее истинности.

— Значит, я на работе, Танька по обыкновению убежала кого-то спасать — то ли деньги повезла на операцию, то ли продукты старцу Игоря оставила дома с тремя друзьями — одноклассники, всем по десять, не спалят же квартиру? Нормальные дети, в принципе. Один — сын алкоголички из нашего подъезда, другой — Коля, сын гастарбайтерши с ближайшего рынка, третий — слесарский сынок, самый чистенький. А у нас в верхнем ящике стола лежали $2,5 тыс., я накануне получил аванс за сценарий. Мы деньги никогда не запираем, потому что все свои. И слесарский сынок, открывая ящики, обнаружил эту пачку.

Этот Юра обнаруживает пачку, и я не знаю, как уж они там договорились — жестами, что ли: Игорь клянется, что он даже в сортир не отлучался. Сын гастарбайтерши отводит его в другую комнату якобы для серьезного мужского разговора — признается в нежных чувствах к однокласснице. Игорь, идиот, кивает, выслушивает, дает советы с серьезным видом. Тем временем слесарский Юра и алкоголичкин Владик аккуратно забирают стодолларовые купюры (там часть была мелочью), закрывают ящик, тырят бабло по карманам и сидят, смотрят телевизор.

Утром я собираюсь нести деньги на книжку и что же вижу?! Я вижу десять измятых десяток и поднимаю нечеловеческий рев. Где деньги?! Дедуктивным методом устанавливается, что кроме этих троих никого у нас не было. Мы отлавливаем алкоголичкина сына Владика, который обитает в нашем подъезде и вообще-то славный, честный мальчик, — по вечерам тащит домой спящую на лавочке маму и сам себя обстирывает. И Владик нам говорит: «Да, извините, это все Юра придумал, но я ничего не брал, вот — у меня есть только 5 тыс. рублей, моя доля, и я вам их с удовольствием верну. А остальное все у Юры с Колей». Звоним Юре с Колей — никого. Звоним классной руководительнице. И она сообщает, что да, Юра с Колей тут, угощают весь класс суши. А деньги на улице нашли.

Мы бежим в класс, где происходит все это угощение. Берем Юру с Колей за уши. Они переглядываются и заявляют, что всю махинацию придумал алкоголичкин сын, что они тут вообще ни при чем и деньги все у него, но там и было-то всего шестнадцать бумажек, и больше они не взяли. К тому же все деньги им поменяли в обменнике, и теперь у них осталось только 20 тыс. рублей — их мы и можем получить.

Мы тащим их к Владику и устраиваем очную ставку. Владикина мать-алкоголичка кричит, что у него даже карманов нет и взять деньги он не мог, и цепляется за него, и бросается на нас. Слезы, вопли, угрозы вызвать милицию, перепихивания обвинений, из которых вырисовывается цельная картина. Инициатива Юрина, деньги у Коли, Владику дали 5 тыс. рублей на кроссовки, потому что кеды у него давно прорвались. Все трое рыдают. Мы вызваниваем их родителей. Прибегают слесарь-папа и гастарбайтерша-мама: «Как вы смели подумать, наши дети не могли!» Слезы, ремень, корвалол. Взаимные обвинения. На Игоря страшно смотреть — сидит бледный и в ужасе глядит, как его друзья не только его предают, но и друг друга топят! Гастарбайтерша: «А зачем вы деньги оставляете без присмотра, детям соблазн?!» Слезы, ремень, корвалол. Под конец из них удается выковырять еще 10 тыс. рублей, закопанных в сквере (когда успели?!), но больше, клянутся они, там не было, категорически не было! Слесарь умоляет не сообщать в милицию, он не переживет, у него несколько поколений честных слесарей в роду. Все расходятся по домам. Дома слесарь воспитывает отпрыска ремнем, а ночью внимательно подглядывает (у них однокомнатная). Ночью слесарев Юра тихонечко встает и лезет под паркет, там, значит, у него нычка, и в ней обнаруживаются еще пятьсот долларов. Слесарь вскакивает, хватает деньги, несет нам, дома дерет Юру как Сидорову козу, Юра верещит на весь подъезд и божится, что все, больше ничего, клянется жизнью мамы, папы, бабушки и классной руководительницы. Слезы, ремень, корвалол, «Больше никуда не выйдешь из дому! Позор на весь дом!», истерика, вопли «Это все Владик!», наконец, сон.

Я никому уже не верю. Я вижу, как Владик на следующее утро крутится около магазина и приобретает пистонный пистолет. Я беру Владика за уши и требую вызвать сюда остальных. Слезы, визг, взаимные обвинения. Наконец из Владика вытрясаются еще 10 тыс. мятых рублей, он клянется мамой, что это все, Игорь вообще уже никакой, говорит им — мне противно с вами жить в одном доме. Тогда они хором орут: «А ты вообще молчи, это ты нас подговорил!»

Я им не верю, конечно. Но я беру Игоря за уши, ставлю прямо перед собой и со слезами говорю: «Игорь, но согласись, ведь такое могло же быть!»

«Если родной отец так думает, значит, могло», — говорит Игорь с Танькиной беззащитной улыбкой, я рыдаю и прекращаю дознание. Хрен с ними, с деньгами. А еще через два дня классная руководительница приносит мне последние триста долларов, спрятанные ими в укромном месте на школьном дворе. Это они, значит, друг друга так невыносимо обвиняли, орали, перепихивали ответственность — а за нашими спинами спокойно договаривались и дружно ныкали остаток денег. Когда это всплыло, я их почти полюбил за организованность. Железные дети, не пропадут. Хотел угостить их суши, но Игорь не дал: мне, говорит, стыдно дышать с ними одним воздухом.

Вчера смотрю — идут все вместе, с Игорем во главе, в гости к Вике из соседнего подъезда. Я: «Игорь, но как же?!» Он: «Они прощенья попросили...»

Когда это поколение займет командные высоты, я сразу эмигрирую.»

Эту миниатюру «Рассказ моего приятеля» Д. Быкова, напечатанную в журнале «Профиль», который все равно никто не читает, я с удовольствием выкладываю для ЖЖ-общественности.</font>