Вадим Аркадьевич Ярцев (1967-2012) – русский поэт. Родился в деревне Пашино под Новосибирском, с пяти лет жил в Усть-Куте – небольшом портовом городке на севере Иркутской области. Рано научился грамоте, в три года читал наизусть огромными кусками. Увлекался фотографированием, музыкой, коллекционировал грампластинки. Играл в шахматы. Участвовал в дискуссионных клубах, но при этом был замкнут и добр. Любил Высоцкого, Рождественского, Самойлова…
Окончив школу, поступил на исторический факультет Новосибирского государственного университета. Со второго курса его забрали в армию, служил в Сызрани. На гражданке – а это были перестроечные годы – сменил множество профессий.
Работал грузчиком, диспетчером, начальником смены, мастером по отгрузке леса, сторожем, учителем истории.
В числе местных авторов, членов литературного клуба «Причал», изредка печатался в районной газете.
В 2008-м сбылась мечта – заочно выучился на историка в Иркутске.
В 2011 году умерла его мать. С тех пор не мог найти работу.
За год до смерти поэта в иркутском альманахе «Сибирь» вышла первая большая самостоятельная подборка. Автор книг «И всё же несколько минут я был свободен!» и «Марш славянки» (издана посмертно).
У него остался отец и любимая сестра.
Это то, что я нашла по запросу «биография Ярцева».
В принципе, понятно. Был мальчик-вундеркинд, который, по-видимому, сломался в армии. Почему он не вернулся к учебе? Видимо, начал пить.
Не женат, не было детей. Его поддерживала семья. Но после смерти матери он недолго прожил. Так часто бывает в похожих случаях.
То, что писал Вадим Ярцев – это гражданская лирика. Он писал о России, о своих сверстниках. Герои его стихов служили в Чечне, много пили, жены от них ушли – знакомые истории.
Но я отобрала стихи, в которых многие могут узнать свои мысли и чувства. Это и есть настоящая поэзия.
накануне
Что было после? Пьяный треп,
Обрывки скучных разговоров…
На этот раз часов до трех
Они показывали норов.
Я изучил их наизусть.
Я был за скепсис ими изгнан.
Да пусть себе болтают. Пусть
Своим упьются героизмом.
Рожденный ползать (это я)
Летать не может ( я не спорю),
Но я скажу, не утая,
Звонкоголосому застолью:
«Случись – повяжет КГБ
Всю вашу громкую ораву,
И обозвав вас всех на «б»,
В чем, к сожаленью, будет право –
Прикажет: «Все, братва, колись –
По делу и поинтересней» -
И ваш хваленый героизм,
Заменится другою песней.»
Хоть по закону бить нельзя,
Но там ломать умеют, сявки.
Вы продадите всех и вся,
Все адреса, пароли, явки.
Когда захлопнется капкан –
Сдадите всех оперативно.
И кэгэбэшникам – волкам
На вас смотреть - и то противно.
Как стукачам, вам нет цены.
Не зря вы плакали и ныли.
Вы – на подсадке. Вы – нужны.
По лагерям пойдут иные.
А мне – то что? Я не при чем.
Я из другой, не вашей, масти.
Режим советский обречен –
И скоро вы придете к власти.
Крутись, волчок! Жужжи, юла!
Герои жгут свои дела…
ПРОЩАНИЕ С СОЮЗОМ
Не с двушкой затёртой и ржавой –
Прощаюсь с великой державой.
"Родопи" из куртки достану
И спичек у друга стрельну.
Оплакивать больше не стану
Пропащую эту страну.
Мы сами свободу глотали
К исходу суровой зимы.
Империю мы промотали,
Пропили Отечество мы.
Теперь ничего не исправить,
Былого назад не вернуть.
Империи – вечная память,
А нам – неприкаянный путь.
Держава отчаянных Ванек,
Как птица, расстреляна влёт.
Как будто огромный "Титаник",
Отчизна уходит под лёд.
Советский по крови и плоти,
Я слёзы сглотнул – и молчу.
Вы этой тоски не поймёте,
А я объяснять не хочу…
начало девяностых
Уходите, откуда пришли.
Лучше нет для вас рая,
Чем кусок обожженной земли
Под названьем «Израиль».
Заберите с собой детей,
Весь свой скарб и пожитки.
В царстве сонных тетерь
Очутились вы все по ошибке.
И эмоции тут не при чем.
Сколь веревке не виться –
Остающийся здесь обречен
Потихонечку спиться.
Или просто погибнуть в Чечне
От удачного залпа,
На бессмысленной этой войне –
Не сегодня, так завтра.
Вспоминайте свои имена,
Заводите друзей по соседству –
Дай вам, Боже, всего. Это нам
Будет некуда деться.
Это я, легкомысленный «гой»,
Обозленный и пьяный,
Остаюсь с этой вечной страной –
Кровоточащей раной.
Мать больную не бросишь одну.
Что бы вы про себя не решили –
Уходите. Я вас не кляну.
Все равно вы – чужие.
Вы здесь вряд ли нужны.
Обойдемся без выпадов личных.
На руинах великой страны
Соберемся без лишних…
вспоминая октябрь-93
Меня, как гайку, завернули.
Отсиживаясь у родни,
Я не пошел под ваши пули
В те знаменательные дни.
Я не статист в плохом спектакле.
Мне дела нет до остальных,
Наивно веривших не в танки,
А в Конституцию страны.
Уж эти мне идеалисты –
Лишь им и верить сгоряча
Красивым, выспренним и чистым
Демократическим речам.
Когда вся ваша камарилья
За власть боролась – без стыда
Вы многого наговорили
И вам поверили тогда.
Меня, по счастью, не задело
Победы вашей торжество.
Я за словами видел Дело
И исполнителей его.
Ни новоявленных купчишек,
Ни доморощенную шваль –
Сметенных залпами мальчишек
По-человечески мне жаль.
ОМОН расстреливал и грабил
Под чье -то бодрое: «Даешь!»
В игру без выхода и правил
Ввязалась эта молодежь.
Мальчишки, глупые, куда вы?!
Какие бесы вас зовут?
Вас демократы – волкодавы
Без сожаленья разорвут !
Но закрутилась ахинея -
Не повернуть назад уже…
И что с того, что я хитрее?
Горчит осадок на душе.
Сплетенный властью крепкий узел
Я в эти дни не разрубил.
Я отсиделся. Сдался. Струсил.
Я сам себя перехитрил…
* * *
Красавчик, бывший юниор,
Отличник, гордость школы –
Теперь известный сутенёр,
Хозяин местной кодлы.
К заветной цели напролом
Он шёл почти что с детства.
Комсоргом был у нас, орлом –
Хоть мог и отвертеться.
Всю правду он рубил сплеча,
Потратил уйму нервов.
Читал на память Ильича,
Переживал за негров.
Колонизаторов громил:
– Пускай не скалят зубы!..
Кричал про дружбу, братство, мир
И солидарность с Кубой.
А я на митинги не лез
И выступал не шибко.
Политиканство – тёмный лес,
Для дураков наживка.
Прошли былые времена
И изменились песни.
И больше он не вспоминал
Героев Красной Пресни.
Без суеты и громких слов,
Без лишнего надрыва
Они нагрели нас, ослов,
И это справедливо.
встреча с однокурсниками
Я так ничего и не понял
Из сбивчивых ваших рассказов.
Я мог бы свихнуться, наверно,
От ваших заумных шарад
Я только всего и запомнил,
Что я вам ничем не обязан,
И если сказать откровенно –
Конечно, я этому рад.
Какие обиды – ну что вы?!
К чему расставаться врагами?!
Я сам залетел к вам случайно
Спешащим на свет мотыльком.
Раздвиньте, пожалуйста, шторы-
Пусть будет по полной программе.
Махните рукой на прощанье,
Когда я пойду под хмельком.
Мы вместе когда-то учились,
Красивых девчонок любили,
Не путали белое с черным.
Судьба нас потом развела.
Что все-таки с вами случилось?
Когда они вас ослепили?
Какую подачку еще вам
С хозяйского кинут стола?
На ваши недетские игры
Смотрю с сожаленьем и болью.
Немало я сам повидал и
Увы, утешать не речист.
И после четвертой пол-литры
Вы зря мне твердите о Боге.
Не буду вдаваться в детали,
Но я перед Господом чист.
Привет, трубадуры режима,
С похмелья бомбящего Грозный,
По трупам идущего с маршем,
Забывшего совесть и стыд-
Вы пьете почти одержимо.
Как спится вам ночью морозной?
У вас со Спасителем нашим
Большой разговор предстоит…
баллада о ненужности
Теперь никто нам не поможет-
Ни Бог,ни царь и ни герой,
И каждый день,что нами прожит,
Нелепой кажется игрой.
Моя Россия канет в Лету.
Салюты воздух разорвут-
Но нас к суровому ответу
Потомки вряд ли призовут.
И в самом деле, мы при чем здесь?
Среди вселенской кутерьмы
Свою ненужность и никчемность
Еще не раз докажем мы.
Придурок лбом колотит стенку,
Торгаш считает барыши-
А мы лежим, упившись в стельку,
На светлом празднике души.
И реки в море не сольются
В ближайшие сто тысяч лет,
И до грядущих революций
Нам никакого дела нет.
Мы пунктуально соблюдаем
Скупые правила игры.
Мы молчаливо наблюдаем,
Как все летит в тартарары.
Мое Отечество разбито-
И под сентябрьским дождем
Мы у разбитого корыта
Сидим,как встарь, и чуда ждем…
предостережение
К чему все эти споры, разброд в хмельных умах?
Вы – непростые воры, у вас иной размах.
Вы более опасны, сказать не премину.
Они – ломают кассы, вы – грабите страну.
Вы- славная команда, ребята хоть куда.
Российскую громаду скрутили без труда,
И смотрит, рот разинув, в крови от ваших дел,
Дремучая Россия на этот беспредел.
Тяните наши жилы и втаптывайте в грязь –
Мы это заслужили, перед судьбой смирясь.
Лишайте нас зарплаты, пинайте, как собак –
Мы сами виноваты, что все выходит так.
Учите нас, что делать, держите в кулаке,
Своих холеных девок купайте в молоке –
И все-таки, орлята, вас не спасет ОМОН
Наступит день расплаты – не за горами он.
Хлестнет в окно Октябрь – и дай вам Бог тогда
Покаяться хотя бы до Страшного суда…
*****
На шумном праздничном пиру, на затянувшемся застолье
Я – гость . Исчезну поутру и вспоминать меня не стоит.
Очнувшись в кухонном чаду , фонарик слабенький нашарю.
Я потихонечку уйду. Я никому не помешаю.
Уйду, не хлопая дверьми и половицами не скрипнув.
Господь, к себе меня прими – иду к Тебе без слёз и всхлипов.
К чему теперь ломать комедь? Давай без выкриков и стонов.
Уж если вышло умереть – так нужно выглядеть достойно.
Мы все в Твоей большой горсти – и стар и мал , и плюс и минус.
Поступки скверные прости. Убогих разумом, прими нас.
Когда-то мы явились в мир – и незаметно разбежались.
Прошу тебя – к себе прими и дай свою любовь и жалость…
****
Выгнали кошку во двор без затей – и не пускают домой.
Кошек на улице всяких мастей – столько, ох, Боже ты мой.
Эта без уха, вторая – с культей, третья – вообще без хвоста.
Кошка вздохнет тяжело: «Ой – ой – ой! Жизнь далеко не проста».
Здесь новичков, мягко скажем, не ждут. Скуден кошачий прокорм.
Злобно шипят и вот-вот разорвут – жалости нету ни в ком.
Кошка, на теплую вспрыгнув трубу, мрачно осмотрит коллег.
Скажет: «Видала я вас всех в гробу, стая убогих калек.
Явится скоро хозяин за мной. Он никогда мне не врал.
Просто сейчас у него выходной – и человек перебрал.
Вы-то, ублюдки, кому здесь нужны? Кто вас домой заберет?
Ваша задача – дожить до весны. Дальше – Господь разберет».
Аплодисментов она не сорвет – это понятно и так,
Но совершается чудо – и вот парень выходит во мрак.
«Где ты шатаешься?» - он говорит. – «Ну–ка, немедля домой!
Кошка от счастья на небе парит – все же явился, родной…
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и ругань)
Journal information