В конце года люди обычно бывают благостные и несколько ошалелые. Они покупают и дарят подарки, сами получают подарки; встречаются со старыми друзьями с целью одарить их чем-нибудь риятным; отмечают Новый год на работе – кто в ресторан идет, кто еду в офис заказывает, а где-то, как раньше, свое приносят.
Люди украшают дом, покупают наряды и украшения, в которых будут встречать Новый год. Некоторые приобретают путевки в пансионаты и пр., кто-то готовится уехать за границу.
У кого-то хватает средств и здоровья только на праздничный стол.
Но все это требует средств.
Под конец года предприятия закрывали отчетность и давали премии по остаткам.
Многие на эту премию рассчитывали, и свои новогодние развлечения и подарки планировали, исходя из ее предполагаемого размера.
В советское время нам годовую премию не давали в принципе, а вот рабочим, например, давали. В 90-е и зарплату-то платили через пень-колоду.
А вот в нулевых и далее нам тоже стали давать годовую премию. Она была меньше зарплаты; в размере зарплаты; больше зарплаты; в несколько окладов.
То есть на премию стало возможно рассчитывать.
Такая история случилась не только с моим предприятием, но со всеми.
Но в этом году, похоже, ситуация изменилась. Я читала, что 65% работодателей не собираются платить работникам 13 зарплату.
Во многих местах премии стали увязывать с так называемыми эффективными контрактами. Это касается как годовой премии, так и квартальных премий, у кого они есть.
Наш эффективный контракт содержит балльную систему, за которую будут платить премию. Нужно набрать 60 баллов, чтобы получить 100% премии. 30 баллов можно получить за выполнение своих непосредственных обязанностей без замечаний, остальные 30 за какую-то ерунду типа «не портить оборудование», «чтобы не было жалоб».
Не знаю, смогу ли получить больше 60 баллов, но, скорее всего, смогу. Хотя разве не странно, что основная работа оценивается только в 20 баллов (а еще 10 баллов – это трудовая и исполнительская дисциплина)? Разве не основная работа – главное?
Но в некоторых местах, в частности, в вузах дела с премиями обстоят еще хуже. За основную работу – преподавание - там вовсе ничего не начисляется, за написание монографии, учебника, проведение конференций и участия в них – тоже.
Основные баллы идут за статьи в журналах базы «Скопус» (Scopus).
Система Scopus классифицирует науки по 24 разделам. Две трети индексируемых публикаций приходятся на физические и медицинские сферы. Решение о включении журналов в базу принимает специальная комиссия, в которую входят 20 ученых из разных отраслей и 10 библиотекарей. Ежегодно принимается решение о добавлении в систему новых изданий и исключении из нее тех, кто, по мнению комиссии, теряет авторитет. База Scopus относительно молода, появилась в 2004 г. Разработчиком и владельцем Scopus является издательская корпорация Elsevier. Они фактически монополизировали рынок научных публикаций в мире. Вместе со Scopus и другими связанными с ними структурами их общая доля в нем составляет 42%.
В этой базе – 24 тыс. журналов, но почти все они – зарубежные. Наших не так много. Например, если это психология, то «Вопросы психологии», «Психологический журнал», «Вестник МГУ» и еще кое-что. По некоторым направлениям журналов на русском вообще нет, а в иностранных журналах наша тематика неинтересна. Например, кто должен печатать статьи по отечественному медицинскому праву? У нас нет таких журналов, а за рубежом никому не нужно российское медицинское право. И еще журнал, в который вы послали статью, могут из «Скопуса» и убрать.
И таких нюансов миллион. Например, есть кафедра: для начисления премии требуют столько статей в «Скопусе», сколько на кафедре сотрудников. Если хоть на одну статью меньше, то никаких премий весь год не видать всем: и тем, кто писал статьи и тем, кто не писал.
Но одно дело маленькая кафедра, где есть 5 профессоров и кафедра, где человек 20 и только 2 профессора. Как им опубликовать столько статей?
Тем более, что журналы из «Скопуса» держат статьи у себя от 1.5 до 3-х лет.
Мало того, чтобы опубликовать статью «Скописа» во многих журналах нужно заплатить 500 евро и еще отдать деньги их переводчику (примерно 15 тыс.), потому что чужих они не признают.
Зарубежные реферированные издания не берут напрямую деньги с авторов. Это официально запрещено. Но на стадии экспертизы и подготовки публикации от вас могут потребовать оплатить рецензирование, редактирование, использование в статье цветной печати и проч. и проч. И все это, заметьте, без гарантий, что ваша статья будет в конечном счете опубликована. При этом будьте готовы, что редакция скопусовского журнала запросит с вас за публикацию сумму в районе 100–200 долл., если ваш материал примут. А после этого вы еще полгода будете вести переписку с редакцией – объяснять мелочи и исправлять недочеты.
То есть, вы тратите 50 тыс., чтобы, возможно, получить 50 тыс. премии, но если ваш коллега не опубликовался в журнале «Скопуса», то ваши денежки были истрачены зря. Спасает то, что такие статьи обычно пишутся в соавторстве, и платят несколько человек.
Кстати, ВАК теперь требует (в действие будет введено в следующем году) обязательную статью из «Скопуса» для защиты кандидатской. Что самое приятное, так это то, что ждать публикации нужно 1.5 года в среднем, а защита на носу, и если не защититься сейчас, то аспирантский срок истечет, и больше защититься будет нельзя. (Вариант с новым поступлением в аспирантуру не всякого устроит и не у всякого получится).
И это еще не все: в некоторых местах увольняют тех, кто за год не опубликовал ни одной статьи из списка «Скопус».
Вам не кажется, что это какой-то бред?
Разве преподаватели не должны в первую очередь учить, а не публиковать статьи?
С чего все это взялось? Ведь еще недавно люди жили не тужили, и ни о каком «Скопусе» не слышали.
20 декабря 2012 г. принята государственная программа «Развитие науки и технологий». Один из целевых индикаторов — число публикаций российских авторов в научных журналах, индексируемых в «Скопусе». Так число российских статей еще в «Скопусе» – вообще является главным индикатором развития нашей науки, сформулированным Владимиром Путиным в своих инаугурационных майских указах 2012 года.
То есть, вся эта история со «Скопусом» связана с какими-то давними словами Путина о повышении публикационной активности и ее фиксации именно на международном уровне.
Но разве Путин говорил, что нужно увольнять тех, у кого не будет в году таких статей? Например, тех, кто преподает физкультуру (и от них требуют!).
Все это напомнило мне один рассказ про молодую Екатерину II. Как-то она разозлилась на одного придворного и сказала, что их него надо сделать чучело. Он, конечно, расстроился, но никак не ожидал, что все от него отвернутся и начнут смотреть, как на живого покойника. Домашние плакали, но уже начинали при нем делить имущество. По пятам за ним ходил человек, который хотел снять с него мерки для изготовления будущего чучела. Придворный вначале возмущался, а потом смирился. Что же, чучело, так чучело. Царице же сказали, чтобы она не гневалась – чучело вот-вот будет готово. Екатерина спросила их, не сошли ли они все с ума, но впервые тогда почувствовала, что значит быть российской самодержецей – ей можно всё.
Вот и здесь: Путин сказал, что нужно увеличить публикационную активность – и начали увеличивать.
Но, извините, а разве Путин не говорил, что нельзя воровать и пр.? Почему же не слушаются? Или он этого не говорил? А если бы сказал, то все бы стали честными?
Теперь вопрос о том, почему все это так развернулось именно сейчас. С одной стороны, страна - большая и неповоротливая – пока до всех дойдет. Так положения об эффективных контрактах было принято в 2007 году, а до нас, например, дошло только сейчас.
С другой стороны, по-видимому, готовятся к большому экономическому кризису и ужимают расходы. А кого ужать? Не олигархов же. Нельзя же запретить вывозить деньги за рубеж – лучше в очередной раз прошерстить бюджетников. Пусть работают уже не за двоих, а за четверых, нахлебники чертовы.
Вот в ноябре этого года Путин проводил заседание Совета при Президенте по науке и образованию. Там Путин опять подтвердил, что одним из ключевых показателей эффективности научной работы является количество научных публикаций в ведущих изданиях и индекс цитирования. Он, правда, признал, что возможно, это не самый объективный показатель, но другого-то, мол, нет. Вот предложите что-нибудь другое, тогда и поменяем.
То есть, «Скопус» - это надолго.
Но почему в некоторых местах именно «Скопус» становится единственным показателем? Так проще для администратора – легче считать. Зачем себе голову морочить множеством позиций?
Есть ты в этом году в «Скопусе» - живи, нет – извини.
Очевидно, что государство приняло решение еще больше сократить число вузов и НИИ, количество ученых и преподавателей в целом. И не важно, что один препод может одновременно вести уже три группы студентов – зато он есть в «Скопусе».
Никогда не было такого низкопоклонства перед Западом, как сегодня. Это уже не низкий поклон, это – не знаю, даже как назвать – нет такого определения в нашем языке.
Большинство российских вузов уже довели учебную (фактически чисто аудиторную) нагрузку ППС до 900 часов для всех, включая профессуру. А это в 4−5 раз превышает учебную нагрузку европейского профессора. У последнего есть время на научную работу, у российского — нет.
Вопрос о качестве преподавания при этом не стоит. Знаете, как оно оценивается? По среднему баллу, который преподаватель ставит студентам на экзамене. У хорошего преподавателя он равен пяти, а кто смеет ставить двоечникам четверки может паковать свои вещички – он – неэффективный преподаватель.
Логично же, а?
Иначе, как бредом все происходящее с наукой и вузами в нашей стране не назовешь, но никаких изменений к лучшему не просматривается. А ведь нам всем придется ходить к врачам, выученным по таким правилам, кто-то попадет к молодым судьям и др. Вы последствия себе представляете?
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Политика)
Journal information